Как-то раз директор попросил Катю, нового оператора ЭВМ, показать ему пизду.
- Я ведь старенький уже, доченька, - говорил ей Георгий Семёнович. - Шестьдесят скоро. Руками трогать не буду. Другими частями тоже. Посмотрю, и всё.
Пережив первоначальный шок, Катя отреагировала бурно.
- Да вы что себе позволяете! - возмутилась она до глубины души. - Как вам не стыдно! Я вам не уличная девка, чтобы предлагать мне такое!
И громко хлопнув дверью, она вышла из кабинета. Директор обиделся.
- Ка-кая! - говорил он в тот же день главбуху Тамаре Сергеевне. - Видите, что с дверью стало!
- О ком это вы, Георгий Семёнович? - поинтересовалась главбух.
- Нет, вы на дверь, на дверь посмотрите. Видите?
Тамара Сергеевна припала к двери. Ничего странного не обнаруживалось.
- Да на косяк вы, на косяк посмотрите. На сантиметр почти отошёл!
- А господи! - всплеснула руками Тамара Сергеевна. - Кто ж это так? Что за варвар?
- Варвар, верное слово, - кивал Георгий Семёнович. - Кто-кто, новенькая наша.
- Катя?
- Она самая. Вежливо, по-хорошему попросил её пизду показать, а она чего тут закатила! Истерика! Скандал!
- Ай, до чего глупая! - качала головой главбух.
- Нет, не скажите. Она не глупая. Она хитрая. И расчётливая. Она всё прикинула. И как крикнуть на меня, и как дверью хлопнуть. Они, молодые, знаете какие сейчас!
- И не говорите! - махнула рукой Тамара Сергеевна.
- Они всё продумывают. Всё высчитывают. Где бы урвать побольше, где бы взять, чего не им принадлежит.
- Такие они, такие, - соглашалась главбух.
- Тамара Сергеевна, вы присмотрите за ней повнимательнее. А то, сами знаете, всякое может случиться. Воровать ещё, чего доброго, начнёт.
- Присмотрю, Георгий Семёнович, - заверила его главбух. - Эх, какая молодёжь пошла! - возмущалась она, покидая кабинет директора.


С этого времени для Кати началась тяжёлая пора.
- Глядите, глядите на неё! - шептались женщины в коридорах. - Идёт, гордячка наша!
- А голову-то как держит! Как на параде.
- Да уж, гонора хватает.
- Чего уж больно-то попросили её? Пизду показать. Трудно что ли?

Мужчины трудового коллектива были полностью солидарны с женщинами.
- Ты, Катерина, зря так с директором, - говорили ей некоторые, особенно сердобольные. - Он же уважаемый человек. Ветеран труда. Ну показала бы, что тут такого. Тем более, если есть что показать.
- Да как вы… - задыхалась от возмущения Катя. - Как вы можете говорить так об этом!?
- Он правильный мужик, - объясняли ей. - И помочь всегда готов. Я вот сына женил - он машины выделил. Сколько, говорю, Георгий Семёнович, я вам должен? Да ты что, отвечает, какие деньги. Сочтёмся. Вот какой…

Катя рассказала о случившемся своему другу, курсанту школы милиции Игорю.
- Представляешь! - горячилась она. - Так и предложил, прямым текстом.
Игорь почесал в затылке.
- Знаешь, Кать, - ответил нерешительно. - Работа - это такая вещь… На многое идти приходится.
- Игорь! - поразилась Катя. - Что ты говоришь такое? Что же, показать надо было?



- Ну, он же обещал руками не трогать… Хотя ты конечно, Кать, молодец, я полностью на твоей стороне, только… Гибче надо быть как-то. Жизнь - это же такая штука сложная.

Реакция мамы тоже оказалась странной.
- Ой, Катька, Катька, - причитала она. - Чувствует моё сердце, без работы ты сидеть будешь. Без работы, без денег, без надежды.
- Да при чём здесь это, мама!? - Катя готова была выйти из себя. - Меня унизить хотели, а ты про деньги.
- А про что мне ещё, про что!? Ты думаешь, моя пенсия резиновая? Побробуй-ка, поживи на полторы тысячи в месяц! Ты ещё рубля в дом не принесла, а рассуждаешь как королева!
- Мама, ну это же так мерзко, так…
- Да брось ты, мерзко! Где только слов таких набралась. Надо цепиться за место, цепиться. Можно было и показать, раз надо так.

Видя реакцию окружающих, Катя задумалась. Работа была нужна ей позарез, жить на ножах с людьми она не умела.
- Георгий Семёнович, - пришла она как-то в кабинет директора. Была бледной как мел, смотрела в пол. - Я готова показать вам… промежность.
Директор окинул её презрительным взглядом.
- Готова, говоришь… - сказал он, задумчиво разглядывая пепельницу. - А вот готов ли я смотреть на твою пизду, а? Готов ли я смотреть на пизду девушки, которая накричала на директора, которая сломала дверь - плотник до сих пор ничего сделать не может - готов, как ты думаешь?
- Простите меня пожалуйста, - слёзы заблестели в Катиных глазах. - Я больше так не буду.
- Не будет она… Ты пойми, ты же не меня своим отказом обидела. Ты весь трудовой коллектив в моём лице обидела.

Катя не выдержала и разревелась.
- Ну что же мне делать, Георгий Семёнович? Как быть?
- Что делать, что делать!? - директор перекладывал папки с одного края стола на другой. - Придётся всему коллективу показывать…

Перед глазами Кати заплясали круги. Она почувствовала необычайную слабость и тошноту.
- А теперь, дорогие коллеги, - собрание вела главбух Тамара Сергеевна, - в конце нашей предпраздничной встречи разрешите предоставить слово человеку, который недавно у нас, который успел уже наломать дров, но вот сейчас, на этом самом собрании, готов извиниться перед всеми и исправить свои ошибки. Тебе слово, Катя.
Катя вышла на сцену.
- Я была не права, - срывающимся голосом пробормотала она, - я многое не понимала. Я нагрубила директору, я оскорбила весь коллектив. Теперь я полностью осознаю все свои ошибки. Простите меня пожалуйста.
Она задрала юбку и спустила трусы. Чтобы лучше было видно коллегам, присела и раздвинула ноги. В зале сделали несколько снимков - видимо, для районной газеты, корреспондент её был приглашён на собрание.
- Всё? - смотрела Катя на Георгия Семёновича.
Тот молчал.
- Спасибо, Катя, - сказала главбух. - Я вижу, что ты поняла свои ошибки и находишься на правильном пути.

- Не знаю, не знаю, - говорил на банкете по случаю международного женского дня Георгий Семёнович. - Пусть работает, претензий к ней особых нет. Только кажется мне почему-то, что не впишется она в наш коллектив. Гордая слишком. И злая.